— Оргахххзмхммм… — хрипит учительница.
Выглядит она при этом так, будто под пытками призналась фашистам, что в подвале амбара у нее живет еврейская семья.
Началось с того, что покой и тишину прелестного солнечного дня разрушил телефонный звонок из школы, принесший дурное известие.
«Ваш сын! Вы! Немедленно! Ужасное!» — из трубки доносилось эхо катастрофы на «Титанике».
Все бросив и прибежав в школу, моя подруга выяснила, что ее сын, молодой человек пятнадцати лет, знает Это Слово, Стыдное Слово, Чудовищное Слово, произнести которое нет никаких сил.
Что может подумать приличная женщина в такой ситуации? «Буй»? Да вроде не очень страшно. «Ж*д/ч*рка/п*дик»? Плохо, даже ужасно, но совершенно невозможно, чтобы ее сын такое сказал.
— Ваш сын знает, что такое орг**м! — шипела учительница.
За этим последовала безобразная сцена. Учительница в чем только этого сына не обвиняла, чем только не грозила, требовала от матери стремительного и беспощадного наказания. Подруга в ответ на учительницу накричала и сына из той школы, разумеется, забрала.
Слушая эту дичь, я вспоминаю своих учителей. Как они такие входили в класс — классный руководитель, в мятом сером костюме и весь пропахший «Беломором» (не знаю, как так выходило, но от него разило до четвертой парты), учительница физики, женщина — нервный срыв, — и проверяли, есть ли на ученицах украшения, есть ли блеск для губ (это в одиннадцатом-то классе!).
А как советских девушек заставляли мочить волосы в раковине, чтобы распустились локоны! А как вопили, если юбка была слишком короткой! А что выслушала моя подруга, когда завуч встретила ее на улице с красной помадой на губах! По этому поводу устроили даже специальное родительское собрание — и родители, между прочим, сидели и слушали, что их дочки похожи на прост***ток и что допускать этого нельзя.
Мы выросли. И в интернете теперь возникают живые дискуссии о том, как многие женщины всю жизнь занимаются интимом «всухую»(с). У них там вообще не увлажняется, а после все болит. (Как и почему это устраивает мужчин — отдельный вопрос.)
И таких женщин — тысячи, если не сотни тысяч. О каком нормальном интиме можно говорить, если их со школы унижали за самую ненавязчивую се**уальность и вынуждали ее стыдиться? Странно, что у них вообще ноги раздвигаются.
Раньше самый популярный запрос, связанный с близостью, в интернете был такой: «Как удовлетворить мужчину?»
Так или иначе, мы все росли в культуре, где удовольствие мужчины — это, конечно, самое важное. Даже если тебе очень нравится интим, ты все равно в первую очередь думаешь не о том, хорошо тебе или плохо, а о том, хорошо ли ему с тобой.
Я помню все эти неудобные положения, в которых лежишь и боишься мужчине помешать. К счастью, я с этими предрассудками давно рассталась — к удивлению и негодованию некоторых мужчин, которые были возмущены тем, что просто лежать под ними, придавленной, — это не есть высшее удовольствие.
Сейчас, к счастью, количество запросов «Как получить удовольствие от се*са?» больше.
При этом один из самых популярных вопросов: «Почему не хочется се*са?»
А се*са не хочется, потому что культура у нас до сих пор недружелюбная. Вот стыдно знать слово «орг**м», например.
Кто-нибудь думает всерьез, что девушки, собравшись в круг, только и обсуждают члены своих любовников? Да я вас умоляю. Я однажды спросила об этом подругу — так она впала в ступор. Ну, буквально. Минуту сидела в оцепенении, а потом стала заикаться и как-то ушла в другую тему. Господи, ну какой вопрос может быть более естественным?! То, что люди боятся говорить об интиме, значит, что он их сам по себе пугает.
Другая знакомая очень страстно рассказывала, какая она замечательная любовница и что мужчины от нее в восторге. Я спросила о каком-то ее последнем друге — а он как, а что ты с ним чувствуешь? И снова — нервное потрясение. Она не смогла объяснить, что чувствует сама — может, потому что ничего. Или ей стыдно произносить это вслух.
Я знаю всего одну женщину, которая умеет говорить о близости. И ничуть не стесняется своих порывов, желаний, фантазий. А знакомых у меня, между прочим, навалом. И всем им неловко.
Поэтому так много женщин, у которых нет не то что кульминации, а которые даже не возбуждаются. При этом нельзя сказать, что они ас**суальны — им хочется и близости, и страсти. Просто они не знают, как с этим жить.
Вот в американской культуре, например, принято говорить об этом даже с подростками. Пусть «Американский пирог» — адский треш, но там все про близость, причем с вполне реальными вопросами. У нас такого нет. О каком половом образовании в школах может идти речь, если учителя требуют наказания учеников (спасибо, что не публичного), которые осмелились произнести это жуткое слово «орга*м»?
Больше, конечно, страдают девочки. Мальчикам никто не говорит, что они выглядят, как шл*хи, не намыливает им кудри, не твердит о длине штанов. Поэтому мальчикам чуть легче. С другой стороны, если женщина вся в напряжении и у нее там ни грамма влаги, вряд ли такой интим можно назвать нормальным даже для самого непритязательного мужчины.
Чем мамы-феминистки отличаются от других матерей
Но надо повзрослеть и понять, что это все не про нас. А про тех одержимых ханжей, которые внушали нам (и внушили, мать их!), что это грязь и гадость. И про родителей, которые нас не защищали, а покорно выслушивали все эти глупости. Мы — другие. Мы похотливые. Мы любим интим. Не стесняемся его. Не ассоциируем непременно с Великой Любовью На Всю Жизнь.
Ну да, сложно отказаться от горячо любимого стокгольмского синдрома, но неужели так интересно всю жизнь использовать любрикант? Знаете, это чудесно — быть «шл*хой», у которой трусы хоть выжимай и которая берет мужчин за член и ведет к себе домой. Это очень соблазнительно и очень лестно, и нет состояния лучше оргазма — это рай на земле.
Это прекрасно — быть шл*хой с оргазмами. Такой не страшно чужое осуждение: если у тебя все отлично с близостью, тебе искренне на всех наплевать.
Автор — Арина Холина для Snob
