Эрнест Хемингуэй – писатель, который развил в себе способность отличать и превращать свои наблюдения в прозу. Произошло это в 20-х годах в самом романтичном городе Париже.
«Если тебе повезло в молодости жить в Париже, то, где бы ты не очутился потом, он остается с тобой, потому что Париж – это переходящий праздник», – вспоминает писатель о своей бедной, но такой счастливой и яркой жизни с женой Хэдли в книге воспоминаний Праздник, который всегда с тобой.
«Того кто занят своим делом и получает от него удовлетворения, бедность не угнетает». Все-таки они расстались, и она вышла за другого. «Я знал на сколько ограничивал нас во всем и насколько это было тяжело». Вдвоем они питались хорошо и дешево, пили хорошие и дешевые напитки, спали крепко и в тепле, любили друг друга сильно и самоотверженно.
«Нам все время хотелось есть, и каждая еда была большим событием». При голоде Хэм испытывал более острые ощущения и совсем иначе видел мир – под другим углом. «Голод – хороший воспитатель, на нем учишься, но можешь и что-нибудь придумать». Зарабатывал он на жизнь статьями. Хэм постоянно описывал новый предмет, который он знал – это была, строгая, полезная дисциплина. Его рассказы начинались с правды, иначе все сходилось на нет. «Я всегда работал до тех пор, пока что-нибудь не сделаю, и останавливался, когда еще не знал, что будет происходить в рассказе дальше. Так я мог быть уверен, что смогу продолжить завтра».
Не маленький доход приносили ставки на скачках лошадей, которые спасали в трудную минуту. Об проигрыше они старались не вспоминать. Зачем думать о том, чего ты уже лишился? Хэм был спокоен и размерен, проявлял интерес к боксу, да и сам любил боксировать.
Хэдли и Эрнест любили вино, и пили его каждый вечер. Путешествовали, катались на лыжах, наслаждаясь каждым моментом своей жизни. Много читали, гуляли по Парижу и знакомились с разными людьми.
«Люди всегда вмешивались в твою жизнь, и в конце концов я понял, что хотят они на самом деле, чтобы ты полностью вписался в их стандарты, не отличался от них».
Но был ли он по-настоящему счастлив? Никто не знает. Нам остается только предполагать, зачитывать до дыр его произведения и бесконечно восхищаться жизнью непривзойденного безрассудного авантюриста.
«Наша гордость – любить – была простой и в то же время таинственной, сложной, как простая математическая формула, которая может означать и полное счастье, и конец света».
